37

— Ну, понятно. Ладно, отдыхайте.

— Ладно, до свидания, — разговорился под конец и Гарик.

— Савва… — глядя на закрывшуюся за ними дверь, задумчиво сказал Саша. — Такой дундук был, прости господи! — И тут же вернулся из заоблачных высот на грешную землю: — Пчел, позвони Филу, пусть пробьет пацанов, узнает: кто, что, чем дышат… А я, если позволите, — несколько двусмысленно пошутил он, — поеду в Ялту. С Олей. Должны же мы когдато урвать у жизни свой медовый месяц?

XXIV

Наконецто, уже сегодня к вечеру они будут купаться в море. Самом синем Черном море! Чемоданы Оля собрала еще с вечера.

Ох, купальникто положить забыла! Но вставать не хотелось — Сашка, казалось, спал так сладко. Оля потянулась и взяла с тумбочки часы. Ого! Уже скоро десять. Через два с половиной часа выходить. Так что хватит лениться.

Она решила, ради праздника, встать первой, так и быть… Она начала потихоньку выползать из широкой супружеской постели и, когда ей это почти удалось, цепкая рука мужа в последний момент удержала ее. Проснулся всетаки.

— Ты куда? — с напускной строгостью спросил совсем почемуто не сонный Саша.

— Купальник забыла положить, — отбивалась Оля. — Сашка, ну некогда, на самолет опоздаем!

— Не опоздаем. — Он притянул ее к себе, пытаясь найти губы.

— Ну, Саш! — Она отбивалась скорее для виду, медленно сдавая позиции. Ну, не улетит же без них самолет, в концето концов?

Целуя Олю, такую теплую и сонную, Саша рукой нащупал выключатель телека: сейчас как раз время новостей, — они интиму не помеха. Наверняка покажут чтонибудь интересное, например заседание Верховного Совета. Пусть Олькины вопли нарушат скучные рассуждения государственных мужей о перераспределении собственности, приватизации и прочей хрени.

Что за черт! Показывали «Лебединое озеро». Он переключил программу. Опять «Лебединое»! Отрываясь от Оли, он щелкнул снова. Лебеди! Еще раз. Лебеди!

— Саш, ты чего? — нетерпеливо теребила его Оля.

— Подожди, Оль. — Он лихорадочно перескакивал с программы на программу. Везде были только они — лебеди!

Резко зазвонил телефон — Саша схватил трубку. Это был Пчела.

Закончив разговор, Саша повернулся к жене и выключил бесполезный телевизор: — Ялта отменяется, — сказал он нарочито спокойным тоном. — Горбача скинули…

У него осталось чувство, что тревожная музыка балета, мрачная сценография и ритмичные движения балерин предвещали перемены. Какие? Бог весть. Ясно было лишь одно — прежней жизни, прежней страны уже не будет никогда…

Часть 3 ОКТЯБРЬДЕКАБРЬ 1993

ЧЕТКИ ФАРХАДА 

XXV

Всетаки наших не переделаешь. В этом чертовом Майами пили круче, чем в какомнибудь Урюпинске. Да и то сказать — братва понаехала со всего бывшего Союза. Уточняли сферы влияния. Уточнили. Это теперь мода такая, серьезные вопросы перетирать или в горах Швейцарии, или здесь. Черт! Как же трещит голова! Саша даже застонал, приложив холодную бутылку пива ко лбу. Так пиво, похоже, помогало лучше, чем при употреблении внутрь.

Впрочем, в Майами не только пили. И не только делили. Серьезные люди свели Сашу с крупными местными бизнесменами. Из наших, из эмигрантов. Эти разбогатевшие бывшие советские очень хотели вкладывать деньги в Россию, особенно в Москву. Но, мягко говоря, побаивались. Да и вправду, если судить о ситуации по штатовскому телевидению и газетам, то создавалось впечатление, будто в России на сегодняшний день оставались одни сплошные отморозки. И это если даже учитывать беременных женщин и младенцев обоего пола.

Местных Саша, конечно, успокоил и обещал всяческое содействие. За определенный процент, естественно, вполне, кстати, божеский. Не в последнюю очередь и потому божеский, что в этих вот очень серьезных деловых контактах Саша увидел возможность выбраться на иной уровень бизнеса. Легального и престижного бизнеса. Пора было соскакивать с криминальных рельсов и становится под стать фамилии пушистым и белым.

В современной России открывались колоссальные возможности — приватизация, неисчерпаемые запасы нефти и газа, банковское дело, инвестиции в бурно развивающееся строительство. Это было золотое дно. Точнее, пока это была золотая вершина, которая звала и манила. Но как же болит голова!!!

— Простите, вы хорошо себя чувствуете?

— А? — оторвавшись от иллюминатора, Саша не сразу сообразил, чего же от него хотят. Миловидная стюардесса с сочувственной улыбкой склонилась над ним и еще раз повторила свой вопрос.

— Ох, маленькая моя, — страдальчески поморщился Саша, — не дай бог тебе так же…

— Извините. — Похоже, стюардесса его хорошо поняла.

* * * * *

«Уважаемые дамы и господа! — раздался ровный голос из динамиков. — Просьба занять свои места и пристегнуть ремни. Наш самолет через двадцать минут совершит посадку в аэропорту Шереметьево2. Сегодня понедельник, третье октября 1993 года. Московское время 11 часов 44 минуты. Температура воздуха в Москве — плюс семь градусов».

Фил с Космосом в VIPзале аэропорта ожидали самолет из Майами. Ждать было не скучно:

благодаря прямой трансляции CNN они развлекались по полной. Русские пушки обстреливали русский же Белый дом! Тот самый, который два года назад вышла защищать вся Москва. Их пацаны тоже возили туда бутерброды и медикаменты, которые тогда, к счастью, не понадобились. Зато теперь, судя по всему, все может закончиться кровавой баней.

Наконец объявили посадку рейса Белова. Резво поднявшись из кресел, пацаны с хрустом потянулись — засиделись уж — и направились в