Персонажи «Бригады» — отражение образа смутного времени

Киноэпопея «Бригада» стала культовой в российском телевизионном формате, продемонстрировав скептикам, что вопросы национального характера не играют никакой роли, если материал создаётся талантливой съёмочной группой. Турецкие сериалы, ставшие популярными после того, как по стране прокатился бум «Великолепного века», лучшее доказательство тому, что если выбрана актуальная тематика, интересная зрителю, и актёрское исполнение на высоте, то голливудские миллионные бюджеты не понадобятся.

Секрет успеха сериала «Бригада»

В тот период, когда сериал «Бригада» вышел на экраны, в массах царили упаднические настроения, неверие в силы правопорядка и полное отсутствие примеров успешной социально-психологической модели поведения. Не было пускай и плохого, но героя, персонажа, на которого можно было бы ориентироваться в это неспокойное и тяжёлое время. Поэтому, несмотря на огромное количество критики, полившейся на создателей «Бригады» со всех сторон, коммерчески проект был крайне успешен, и это говорит о том, что направление было выбрано правильное для того периода, а созданные характеры главных героев отвечали ожиданиям публики.

Именно за крылатые фразы, за жёсткие образы несломленных обстоятельствами людей создателям сериала прощались и киноляпы, и «аморальные» поступки Саши Белого сотоварищи, и откровенно сквозящая бедность декораций и спецэффектов в батальных сценах. А последующие фильмы, также разобранные на цитаты, «Бумер» и подобные, на некоторое время закрепили лидерские позиции бандитской тематики в российском прокате.

Впрочем, особо ратующие за моральные аспекты фильмов критики смогли вздохнуть спокойно очень быстро: «бригадный» сиквел уже не имел столь бешеной популярности, как оригинал, сама волна бандитской власти быстро схлынула, и вершину проката стали занимать совсем другие киноленты. А запросы зрителей переключились на новые турецкие сериалы и мартиновскую эпопею с драконами, роскошными костюмами и дворцовыми интригами. «Бригада» осталась в народной памяти таким же кратким, но ярким воспоминанием, как малиновые пиджаки и достопамятные «бумеры».