13

было то, что Белов не был в состоянии сделать ни того, ни другого. Подозрения его, похоже, уже переросли в разряд хронических, а на прямой разговор с Ольгой он тоже никак не мог решиться. И на это у него были причины.

Раньше, во время своего затянувшегося романа с Анной, Белов обращал на Ольгу мало внимания, а после покушения он както сразу и вдруг заметил, как сильно изменилась его жена. Ольга стала более самостоятельной, жесткой и отстраненной. Как мало осталось в ней от романтической девушки со скрипкой! Видимо, решил тогда Белов, та жизнь, которую вел он, наложила свой отпечаток и на Ольгу. Если это и в самом деле было так, то в тех переменах, что произошли с Ольгой, виноват был только он сам.

Джип мягко покачивался на неровностях московских дорог. Белов откинулся на спинку и отвернулся к окну.

«Да, девушка со скрипкой, куда же ты подевалась?..» — рассеянно подумал он.

Скрипка… Саша постарался припомнить, когда же он в последний раз видел инструмент в руках жены, и не смог этого сделать. Вероятно, это было еще до рождения Ваньки. Белов прикрыл глаза и попытался представить прежнюю Ольгу — такую, какой она была, например, на памятном академическом концерте в консерватории.

Без труда вспомнился Рахманиновский зал, сцена, немногочисленные зрители… Вспомнил он и Олино темносинее платье с белым кружевным воротником, и блестящие лакированные бока скрипки. Вот только вместе, в единую картину, все это никак не складывалось. В памяти снова всплыло разъяренное лицо жены в кабинете главврача, ее злобнопрезрительный взгляд, жесткий голос…

И вдруг — картинка сложилась! Белову поразительно явственно представилось: сцена, тонкая девичья фигурка в синем платье, вот только лицо у Ольги было злым, а вместо скрипки она прижимала к плечу… автомат!

Белов даже вздрогнул от неожиданности. Он помотал головой, отгоняя нелепую и страшную картину, и задумался. Да, с семьей надо было чтото срочно решать. Вскрыть этот нарыв, пока он вконец не отравил жизнь и Ольге, и ему!

Саша решил — больше он не будет откладывать неприятный, но крайне важный разговор с женой. Он велел Максу остановиться, купил роскошный букет для Ольги, а заодно и огромного, чуть ли не в человеческий рост, плюшевого льва для сына.

К моменту, когда джип въехал в гараж загородного дома Беловых, Саша настроился на предстоящий разговор, успокоился и убедил себя, что все будет хорошо.

— Чтото жрать стал много, — выйдя из машины, Макс озабоченно кивнул на широкий капот джипа. — Завтра спецурика привезу, пусть форсунки почистит.

— Ну что, может, у меня переночуешь? — без особого энтузиазма предложил ему Белов, вытаскивая с заднего сиденья цветы и огромную игрушку.

— Нет, Сань, поеду, — покачал головой охранник. — Минут через сорок дома буду.

— Ну давай, пока, — Саша перехватил льва поудобней и пожал Максу руку.

— Во сколько завтра?

— Давай часов в девять…

— Ладно, — Макс направился к выходу из гаража.

— Ворота не забудь закрыть! — крикнул ему вслед Белов.

— Нет, блин, забуду!

— Смотри у меня!.. — засмеялся Саша и вошел в дом.

По витой лестнице он стал подниматься на второй этаж. Представил, как обрадуется завтра подарку Ванька и беззвучно засмеялся.

— Я на солнышке лежу и ушами шевелю… — чуть слышно напевал он себе под нос слова детской песенки.

Ступая тихо, чтобы не разбудить жену и сына, Саша подошел к двери детской, осторожно заглянул в комнату. В окна падал неверный лунный свет. Прислушавшись, Саша сделал шаг к детской кроватке — и увидел, что сына там нет. Он растерялся.

— Ваня!.. — осторожно позвал Белов.

Тишина. Сашу вновь охватила тревога — какаято иная, никак не связанная ни с СОБРом, ни с Фондом. Швырнув льва под ноги, он бросился в спальню жены.

— Оля! — крикнул он уже в полный голос.

В спальне тоже было пусто. На аккуратно застеленной широченной супружеской кровати одиноко лежала сложенная газета — та самая, с крупной фотографией убитого Кордона на первой полосе.

Ему все сразу стало ясно. Нарыв лопнул, так и не дождавшись хирургического вмешательства.

Озадаченный Белов спустился в холл и рухнул в кресло. Какоето время он не двигался, запрокинув голову на спинку и упершись взглядом в потолок. Потом запустил руку в карман пальто и достал трубку мобильника.

— Пчела, привет. Протрезвел?.. Это самое… — Саша замялся, ему было неловко, стыдно. — Ты один?.. А что делаешь? И кто выигрывает? Ну давай, болейболей… Да, бумаги завтра. Угу… Все, пока.

Тут же, без перерыва, он набрал другой номер. Звонок прозвучал на старой даче Олиной бабушки.

Ольга шагнула к аппарату и вдруг остановилась, поняв — кто это звонит. Она повернулась к бабушке и показала ей глазами на телефон. Та понимающе кивнула и с воинственным видом подняла трубку.

— Алло!

— Елизавета Андреевна? Доброй ночи, — Белов изо всех сил старался говорить ровно, спокойно. — Это Саша. Простите за поздний звонок.

Оля с Ваней у вас?

— Оля Ваню укладывает, — сурово сдвинув брови, ответила старушка. — Если чтото хочешь ей сообщить — говори, я передам.

— А Олю можно?

— Она не хочет с тобой говорить. И я, между прочим, тоже не имею ни малейшего желания, — не удержалась от колкости бабушка. — До свидания.

— Алло! — рявкнул Саша в трубку, но оттуда уже доносились короткие гудки отбоя.

Он опустил руку с телефоном и с досадой пробормотал:

— Ну все не слава Богу!.. Куда ж ты, маленькая моя?..

* * * * *

Положив трубку, Елизавета Андреевна бросила на