51

— его участь предрешена. И никакие просьбы и уговоры не могут ничего изменить. Надеяться ему было не на что.

Правда, еще оставалась Оля… Но что она сможет сделать? О взрыве ей известно еще меньше чем ему, где и как она сможет найти доказательства его невиновности?!

Эх, Оля, Оленька…

Пчела вдруг вспомнил их недавнюю встречу в боулинге. Странно… Тогда он, видя как страдает Оля, всей душой хотел помочь ей, но реально ничего сделать не мог. Теперь — наоборот. В аптеке Оля тоже увидела, в какой переплет попал Витя, и тоже ничего не в состоянии сделать…

Как странно поворачивается жизнь…

* * * * *

Шмидт и трое его бойцов дежурили в коридоре возле операционной.

— Братва, что с Пчелойто будет? — спросил один.

Шмидт, единственный, кто знал ответ на этот вопрос, промолчал. Ответил другой боец, лениво прохаживающийся по коридору.

— Иваны потрут… — кивнул он в сторону кабинета главврача. — Если сойдется, намажут ему лоб зеленкой.

— Даа, блин… — задумчиво вздохнул тот, что спрашивал. — Вот так живешь, живешь… А прокололся раз — и уже не живешь.

К разговору подключился третий браток. Недоуменно пожав плечами, он спросил:

— Я одного не пойму: на черта Белому эти понты с переливанием? У меня, например, тоже третья отрицательная…

Шмидт пристально посмотрел на него и совершенно спокойно сказал:

— Глупый ты. Саша ему час жизни подарил…

* * * * *

В кабинете главврача надрывались телефоны. Поочередно звонил то один мобильник, то другой — на них не обращали внимания. Космос сидел на стуле, сцепив перед собой ладони и низко опустив голову. Белый полулежал в кресле и вертел в руках пистолет, заглядывая в черное отверстие ствола. Оба тягостно молчали. Снова зазвонил телефон.

— Выруби их на хрен все, — вполголоса попросил Белов. — Башка трещит…

Космос молча встал и отключил оба мобильника.

— Кос, у тебя дурь есть? — вдруг спросил Белый.

— Откуда, Сань? — пожал плечами друг. — Ты же знаешь, я завязал.

— Да не парь ты мне мозги, хирург! — поморщился Саша. — Давай…

Вздохнув, Космос достал из кармана пакетик с порошком и, надорвав его зубами, отсыпал дозу на календарный листок. Белый спрятал пистолет за спину и придвинул листок к себе. С некоторым любопытством он взглянул на горку кокса и усмехнулся:

— Столько лет на этой дряни лавэ делал, а так ни разу и не попробовал. Покажи хоть, как ее?

Космос пододвинулся ближе, сноровисто измельчил порошок перочинным ножичком, свернул еще один листок в тонкую трубочку и подал Саше.

— Прижми к ноздре… — деловито подсказывал он. — Да, вот так… И втягивай…

— Носом?

— Ну а чем еще? — усмехнулся Космос. — Ты глянь, как я…

Наклонившись к столу, он с шумным всхлипом вдохнул порошок. Следом за ним то же самое сделал и Саша.

— Ну и что? — недоуменно спросил он.

— Ну что, немеет носто? — улыбаясь, Космос потеребил пальцами свой шнобель.

— Да ни фига…

— А холодок чувствуешь?

— Хрен там, а не холодок. Нука сыпани еще чуток… — попросил Белов.

— Во вторую? На… — Космос насыпал «а листок еще немного кокса.

Саша повторил процедуру другой ноздрей. То же сделал и Космос.

— Ну что?

— Да ни хрена!

— Ну тогда в десну попробуй. Вот так, — послюнив мизинец, Космос обмакнул его в порошок и стал втирать его в верхнюю десну.

Белый скопировал все его действия и, пошуровав пальцем у себя во рту, с брезгливостью сплюнул.

— Немеет? Как у зубного?

— Неа… — покачал головой Белов.

— Ну я не знаю, Сань… — пожал плечами Космос. — Может тебя просто с первого раза не берет?

Саша откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Спустя минуту он открыл их и, подавшись к другу, прошептал:

— Кос, у меня рука не поднимется.

— У меня тоже… — согласно кивнул Космос. — Шмидту дадим.

— Я в принципе…

Космос помолчал и выложил еще один аргумент:

— Из ментовки звонили. По экспертизе, дистанционный заряд в салоне стоял. Так что это или сам Фил, или Пчела. Они с утра вместе ездили.

Саша молча покивал головой и, снова откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза…

* * * * *

А в операционной Пчела растерянно следил, как его кровь перетекает по желтым трубкам в неподвижное тело Фила. Вместе с кровью утекало и время и его, Вити Пчелкина, жизнь. Еще немного — десять, двадцать минут — и хорошенькая медсестричка отдаст его Шмидту. И тогда — все, конец!

Неожиданно ему подумалось: «А хорошо бы было, если б все осталось как сейчас. Чтобы о нем забыли на час или два. Он отдал бы Филу всю свою кровь и тихо угас, без страданий и мук. А в друга с кровью перешла бы его жизнь, и он бы поправился…»

Тихо открылась дверь, и в операционную вошла медсестра.

«Что?! Уже?!» — вздрогнул Пчела.

Но девушка лишь проверила работу приборов и, улыбнувшись донору, подбодрила его:

— Потерпите, осталось минут десять, не больше…

LII

Белова всетаки пробрало. Его подернутый мутной пеленой мозг стал осязаем, как рука или нога. Более того, Саша стал физически чувствовать, как в нем двигаются, растут и тают отдельные мысли. И хотя их было немного, это новое, удивительное ощущение было восхитительным.

Блаженно улыбаясь, он подошел к развалившемуся в кресле Космосу и попросил:

— Кос, дай еще, а?

— Сань, это все равно не поможет, — апатично возразил Космос. — Только хуже будет — я же знаю!

— Дай, я сказал! — он сел верхом на стул и привалился к столу.

С идиотской ухмылочкой Белый принялся требовательно