37

чтоб они были чистыми!

— Это точно, — согласился Белов и, отклонившись от кисточки гримерши, попросил ее: — Припудрите, пожалуйста, еще Владимира Евгеньевича…

На даче Оля отложила книжку и взглянула на часы. Еще пять минут. Она нажала кнопку на пульте, но телевизор не включился. Ольга принялась тыкать во все кнопки подряд — все без толку.

— Иван! — взволнованно позвала она сына. — Что с пультом?

Мальчик тут же влетел в комнату.

— Там батарейки сели! — выпалил он, кинувшись к телевизору. — Давай я так включу!

Только когда экран загорелся, Оля успокоилась.

— Спасибо, Ванюш… Иди, зови бабушку, сейчас начнется…

Ваня сорвался с места и пулей выскочил из комнаты с оглушительным криком:

— Бабуля, папу показывают!..

В офисе Белова, в его кабинете, возле телевизора сидели Космос с Пчелой. Когда на экране появилась эмблема Центральной избирательной комиссии, друзья переглянулись. Не говоря ни слова, они подняли сжатые кулаки, стукнулись ими и почти синхронно сплюнули через плечо и постучали по столешнице. Пчела, приложившись к бутылке с коньяком, протянул ее другу. Космос отказался. Он нервно закурил и напряженно подался вперед, к экрану.

* * * * *

Тамара закончила брить мужа перед самым началом теледебатов. Заботливо вытерла остатки пены, провела мягкой ладонью по гладкой щеке…

— Ты все у меня вытерпишь, Валерочка, я верю в тебя… — ласково прошептала она. — Мы будем жить с тобой долго и счастливо!..

Она наклонилась к неподвижному мужу и прижалась губами к его щеке.

На экране работающего телевизора появилась эмблема Центризбиркома. Тамара прибавила громкости и осторожно повернула голову Фила вместе с подушкой к экрану.

— Давай посмотрим…

* * * * *

Подполковник Введенский закрыл папку с грифом «Совершенно секретно», убрал ее в сейф и взглянул на часы. На его столе зазвонил телефон, но вместо того чтобы снять трубку, Игорь Леонидович встал изза стола и включил телевизор. На экране появилась заставка теледебатов кандидатов в депутаты. Сложив руки на груди и не обращая внимания на трезвонящий телефон, Введенский замер у телевизора.

* * * * *

В аппаратной телестудии режиссер объявил:

— Готовность десять секунд… Все замерли.

— Три, два, один… — напряженно произнес режиссер. — Начали!..

Ведущий передачи вскинул голову и воссиял дежурной улыбкой:

— Добрый вечер, дорогие друзья, мы начинаем нашу программу. Сегодня у нас в гостях кандидаты в депутаты Государственной Думы Владимир Каверин… — почтительная улыбка в одну сторону, — …и Александр Белов, — легкий кивок в другую.

— Простите, — тут же встрял Белов. — Если можно, я хотел бы передать привет жене и сыну, которые, как и все мои избиратели, сейчас смотрят телевизор и переживают за меня. Спасибо им за поддержку.

— Спасибо, понятно, Александр Николаевич, — ведущий едва взглянул на Белова и повернулся к Каверину. — Владимир Евгеньевич, ваш первый вопрос.

Каверин нахмурил свои белесые брови и, глядя поверх Сашиной головы, несколько надменно спросил:

— Вот вы проповедуете идеи социальной справедливости и равенства. Скажите, а как это согласуется с вашей… с вашей, с позволения сказать, коммерческой деятельностью?

На какоето мгновение Саша растерялся. Но вовсе не изза того, что не знал что говорить. Просто он не мог решить — кому ему отвечать. Смотреть в постную рожу Каверина у него не было ни малейшего желания, а определить работающую в данный момент камеру он не мог. В итоге он повернулся к ведущему и довольно бойко начал говорить:

— За последнее десятилетие в нашей жизни многое изменилось. Мы живем в новом, демократическом обществе, в котором все зависит от тебя самого. Но нельзя забывать, что есть люди, которые умеют зарабатывать деньги, и есть те, кто не умеет. Я считаю, что государство не должно мешать первым и обеспечивать достойный уровень заработка вторым. Еще могу добавить, что мой Фонд построил две церкви — от фундамента до крестов — и полностью финансирует три благотворительные программы. Кроме этого, мы оказываем спонсорскую помощь нашим спортсменам, занимаемся вопросами организации отдыха для малоимущих семей и…

— Хорошохорошо, спасибо, Александр Николаевич! — остановил его ведущий программы. — Это все, конечно, очень интересно, но, мне кажется, уводит нас от главной темы. Теперь ваш вопрос, прошу…

Саша перевел глаза на Каверина. Тот встретил его взгляд снисходительной полуулыбкой. «Сука…» — подумал Белов. Он начал нервничать — ему не нравилось поведение ведущего, а главное — Саша был недоволен собой, своим первым ответом, какимто суетливым и многословным, словно он в чемто оправдывался…

— У меня к Владимиру Евгеньевичу личный вопрос, — твердо, даже, пожалуй, жестко произнес Белов. — Скажите, по какой причине вы покинули службу в органах?

— Хороший вопрос, — важно кивнул Каверин. — Да, за восемь лет службы в милиции мне удалось сделать немало, но, к сожалению, не все, что хотелось бы. Остались на свободе и даже, как видим, процветают те, кто должен сидеть за решеткой.

— Вы не ответили на мой вопрос, — упрямо покачал головой Белов. — Изза чего вы ушли со службы, уважаемый? И как у вас лично обстоят отношения с законом?

— Ну уж если мой оппонент завел речь о законе, — театрально развел руками Каверин, — то пусть расскажет о той стороне его деятельности, которая, мягко говоря, не согласуется ни с гражданским, ни с уголовным правом.

Белова было уже не остановить, он завелся и наступал, давил, пер напролом: