Еще раз хлопнув врача по костистому плечу, Саша круто развернулся и заторопился к выходу. В дверях он на секунду остановился, вытащил из под ворота рубашки нательный крестик и быстро прижал его к губам. Долговязый доктор переглянулся с медсестрой и покрутил длинным и тонким пальцем у виска.
XXVIII
В то время, когда Белый ехал домой к своему покалеченному другу, Каверин с Петровичем спешили на самолет.
Они вошли в аэропорт через служебный вход — так было ближе от машины — и теперь шагали по пустому балкону, растянувшемуся вдоль всего здания. Первым шел мрачный Каверин, за ним, с двумя дорожными сумками в руках, семенил его всегдашний помощник.
Из за стеклянной стены донеслось объявление:
— Внимание. Продолжается регистрация и оформление багажа на рейс 4519 Москва Баку…
— Анальгина у тебя нет? — спросил Каверин.
— Не а… — сочувственно покачал головой Петрович.
Морщась, Каверин осторожно потер виски. Забинтованная голова нещадно болела, к тому же Володю слегка подташнивало. Похоже, Белову вчера все таки удалось наградить его небольшим сотрясением.
Но куда больше, чем головная боль, его изводила не находящая выхода ненависть к Саше. Она бурлила в груди, мутила разум и рвалась наружу. Но дать ей волю Каверин пока не мог. Сначала надо было полностью пройти маршрут, замкнуть на себя все связи и контакты Белова, а уж тогда…
— Проведем груз — я его на куски порву, — непонятно кому пообещал Каверин сквозь стиснутые зубы. — И всю семью его вырежу напрочь…
Они подошли к двери. Каверин потянул на себя ручку и в тот же миг не него вывалился изнутри какой то парень. Он бесцеремонно отпихнул Володю в сторону, довольно чувствительно двинув ему плечом в плечо.
— Эй, тебе что, дороги мало? — бросил парню Петрович.
— Да пошел ты, козел! — не взглянув в их сторону, равнодушно ответил тот. От парня разило перегаром.
Каверин встал, как вкопанный. Он вдруг понял, кто ответит ему за вчерашнюю выходку Белова.
— Ты что, Володь? — спросил Петрович.
— Иди иди, я сейчас… — он натянуто улыбнулся и, засунув руку в карман пальто, нащупал там нож.
Дождавшись, когда приятель скроется за поворотом, Каверин повернулся назад. Его наглый обидчик курил, облокотившись на перила. Володя вышел на балкон, прикрыв за собою дверь. Через несколько секунд он снова вернулся в здание аэропорта. Еще более тщательно закрыл за собою створки дверей и перекрыл проход, пододвинув к ним урну. Затем Каверин неторопливо огляделся — его взгляд был совершенно спокоен, а на губах играла умиротворенная улыбка. Убедившись, что все тихо, он направился к стойке регистрации.
А на балконе, с ножевой раной в печени, остался лежать тот самый хамоватый парень — несчастный козел отпущения.
XXIX
Космосу и в самом деле невероятно повезло. Его «Мерседес» влетел под мусороуборочный «КамАЗ» так, что извлекать бедолагу из покореженной машины пришлось с помощью автогена. Все время, пока спасатели колдовали над обломками «мерса», Космос яростно матерился. Медики говорили — болевой шок, возможны серьезные повреждения внутренних органов. Но когда пострадавшего доставили в больницу и толком осмотрели, врачам пришлось немало удивиться. Выяснилось, что если не считать многочисленных ушибов и порезов, все ограничилось всего лишь тремя переломами — предплечья, ключицы и голени.
Космосу наложили гипс, вкололи успокаивающего и отдали примчавшемуся в «Склиф» Юрию Ростиславовичу: заполучить сына членкору помогли старые «академические» связи. Отпуская пострадавшего, врачи, понятное дело, прописали ему строгий постельный режим.
Однако, оказавшись дома, Космос и не подумал ложиться. Его нещадно ломало после вчерашнего, болели раны и ушибы, но к коксу он прикасаться не стал. Единственное, что он себе позволил, — это немного пива. Космос ждал Белова. Он предполагал, что, узнав об аварии, друзья будут его искать. Ни Фила, ни, уж тем более, Пчелу, ему видеть не хотелось совершенно, а вот с Белым Космос бы поговорил. Слишком много недосказанного накопилось между ними в последнее время.
Космос попросил отца не пускать к нему никого кроме Саши и устроился с пивом за столом гостиной.
Звонок в дверь прозвучал, когда Космос допивал вторую бутылку.
— Пап, открой! — крикнул он. — Помнишь? Меня нет…
Шаркая шлепанцами, Холмогоров старший прошел в прихожую. Космос прислушался. Сначала лязгнул замок входной двери, потом отец сказал кому то: «Не снимай…». Через секунду Юрий Ростиславович заглянул к сыну и коротко сообщил:
— Саша приехал.
Космос промолчал. В гостиную мимо Юрия Ростиславовича прошел Саша. Он обогнул стол, встал у окна и, опершись о подоконник, выжидательно посмотрел на неподвижного Космоса.
— Саш, пиво будешь? — предложил Холмогоров старший.
Белов не ответил. Юрий Ростиславович покрутил в руках бутылку с пивом, которую он прихватил из кухни, и, поставив ее на стол, неловко пробормотал:
— Ну, вы тут поговорите, а я пойду, новости посмотрю…
Саша рассеянно кивнул. Юрий Ростиславович вышел из гостиной и прикрыл за собою дверь.
— Мне Фил сказал, что ты насмерть хлопнулся, — мрачно признался Саша. — Я — в «Склиф»…
— Жаль, что не насмерть, — так же мрачно перебил его Космос.
Белов неловко топтался между столом и окном — не знал, как начать тяжелый, неприятный для обоих разговор.
— Можно я твою ногу на пол поставлю? — спросил, наконец, Саша.
— Рискни… — Кос вяло пошевелился, готовясь к неприятной процедуре.
Саша аккуратно переложил загипсованную ногу
...
...
...
...
...
...
...
...
...
...
